На заре
Агаркова Мари
80000,00
р.
70х100, без подрамника
Бумага, акрил, поталь
Картина разворачивается как мгновение перед рождением света — не утро, а его предчувствие. пространство ещё заполнено влажным, тяжёлым воздухом серо-зелёной тьмы, но в нём уже скрыто дрожание пробуждения.
Золотистые участки не сияют — они дышат изнутри, как первые тёплые импульсы перед появлением солнца. концентрические круги напоминают не только водные круги, но и звучание — будто тишина начинает пульсировать, отзываясь на далёкий зов.
В центре — белый разрыв, словно рана или просвет, через который незримое начинает входить в мир. рядом — чёрное круглое углубление, как память о ночи, которая ещё не отпустила.
Эта работа — про ту секунду, когда тьма ещё присутствует, но уже не властвует. когда всё не случилось, но всё уже изменилось.
Это момент, в котором мир ещё спит, но уже начинает помнить, что скоро ему придётся стать живым.
Бумага, акрил, поталь
Картина разворачивается как мгновение перед рождением света — не утро, а его предчувствие. пространство ещё заполнено влажным, тяжёлым воздухом серо-зелёной тьмы, но в нём уже скрыто дрожание пробуждения.
Золотистые участки не сияют — они дышат изнутри, как первые тёплые импульсы перед появлением солнца. концентрические круги напоминают не только водные круги, но и звучание — будто тишина начинает пульсировать, отзываясь на далёкий зов.
В центре — белый разрыв, словно рана или просвет, через который незримое начинает входить в мир. рядом — чёрное круглое углубление, как память о ночи, которая ещё не отпустила.
Эта работа — про ту секунду, когда тьма ещё присутствует, но уже не властвует. когда всё не случилось, но всё уже изменилось.
Это момент, в котором мир ещё спит, но уже начинает помнить, что скоро ему придётся стать живым.
Также этого автора
